14 июня отметит свой юбилей Народная артистка России, лауреат Государственной премии Российской Федерации Ольга Александровна Овчинникова (Пахомова). По понятным причинам (карантин)
бенефис актрисы на сцене Липецкого государственного академического театра драмы имени Л.Н. Толстого, где она служит, перенесен на осень. Но мы разыскали Ольгу Александровну несмотря на то, что она коротает
время самоизоляции не в Липецке, чтобы передать ей поклон от публики и побеседовать.
– Ольга Александровна, как известно, характер человека формируется в детстве. Как маленькая девочка Оля «заболела» искусством? Родители
способствовали вашему выбору или были против актерской стези?
- Родилась я в Архангельской области, недалеко от села Холмогоры, где появился на свет великий Ломоносов. Мой папа, Александр Александрович Пуляев, родился в 1904 году. В этом же году ушел из жизни писатель Антон Павлович Чехов, представляете? Мама, Вера Степановна, в девичестве Щеколдина, появилась на свет в 1907 году в
семье старообрядцев со строгим патриархальным укладом. И мой
отец, чтобы жениться на ней, попросту выкрал ее у родителей. Я
была в семье последним, седьмым ребенком, из всех детей выжили лишь трое – мои старшие брат с сестрой и я. Отец окончил
Курсы технических руководителей при Лесотехнической академии в Ленинграде, мама была домохозяйкой. Папа всегда занимал руководящие должности, и мы подолгу нигде не жили: года
три-четыре – и переезд на новое место.
У меня была абсолютная свобода в детстве. Так как отец был охотником, в доме имелось охотничье ружье, и брат Боря научил меня стрелять, собирать и разбирать оружие. Помню и то, как я дружила с детьми немецких переселенцев и в пять лет довольно бегло разговаривала
по-немецки. Знание языка спустя много лет всплыло в памяти
и пригодилось, когда недолгое время я служила в Театре киноактера в Кишиневе – я играла роль немки Эммы в спектакле «Берег» по одноименному роману Юрия Бондарева.
Пока я жила на Севере, меня все звали Лёлей. Уже в четыре года я начала подражать сестре Капитолине, которая была старше меня на шестнадцать лет. Она в то время училась в музыкальном училище в Архангельске. Впоследствии сестра часто вспоминала, что во время подготовки к экзаменам с удивлением слышала, как я точно воспроизвожу арию Мельника из оперы «Русалка».
Брат Борис всегда приезжал домой на каникулы из Ярославля,
где учился в военном училище, и неизменно привозил с собой
охапки журналов и книги современных писателей. Дома у нас
была хорошая библиотека, классика преимущественно. Помню
книги огромного размера в кожаных переплетах с выдавленными
на обложках профилями Гоголя, Пушкина, Сервантеса, были тома
интересных, диковинных китайских сказок. Читать я научилась рано и уже с четырех лет «с выражением» читала папе газеты, что
его очень веселило.
В нашей семье всегда любили музыку. Дома были папины гармонь-тальянка, баян, аккордеон и гитара сестры (потом в ее собственной квартире будет рояль). Все родные прекрасно музицировали, пели и танцевали. С мамой мы обожали слушать радиоспектакли, и голоса любимых актеров остались в моей памяти на всю жизнь. Мама вдобавок была еще и прекрасным рассказчиком, и мы просто восторгались тем, как она в лицах начинала пересказывать какой- нибудь фильм.
Я любила убегать на берег Северной Двины, где в свое
удовольствие распевала песни, радуясь переполнявшим меня
чувствам легкости и свободы. Среда, безусловно, воспитывает, и мне с этим очень повезло, начиная с родителей и заканчивая окружающими меня людьми. Но жизненный путь впоследствии
мы выбираем сами. Меня по жизни вело стремление к абсолютной свободе, которая для меня может быть только на сцене, только в творчестве.
Детство мое закончилось рано – в 13 лет, когда умерла мама… Был выбор: поехать в Москву к тете или в Сталинград к сестре Капитолине. Тетушка была весьма строгих правил. Естественно, я поехала к сестре,
которая работала дирижеромхоровиком во Дворце культуры завода «Красный Октябрь». В Сталинграде, ставшем к тому
времени Волгоградом, я и школу закончила, а вот занятия музыкой и танцами забросила, хотя мне предложили подготовиться
и поступать в консерваторию. Но в то время мои мысли целиком захватил театр драматический. Пробовалась я в разные
столичные учебные заведения: в Щепкинское училище, в школустудию МХАТ… Закончила же я Щукинское театральное училище.
– Ольга Александровна, у кого из знаменитых личностей вы постигали азы мастерства в театральном училище? С кем из педагогов связаны особо теплые воспоминания?
– Незабываема удивительная атмосфера Щукинского училища той поры! Представьте, еще живы великие педагоги, которые помнят репетиции у самих Евгения Вахтангова и Михаила Чехова. Нас обучают преподаватели, прошедшие Великую Отечественную войну. Кафедра,
которая принимает экзамены по мастерству, состоит сплошь из
знаменитостей. Малейшее внимание Евгения Рубеновича Симонова, Юрия Васильевича КатинаЯрцева, Владимира Георгиевича Шлезингера, Бориса Ионовича Бродского, Владимира Абрамовича Этуша, Нины Павловны Русиновой, Татьяны Борисовны Захавы – как послание с небес, знак того, что ты не безнадежна и можешь быть в профессии.
Два года тому назад ушел из жизни мой самый любимый педагог, профессор, заслуженный деятель искусств России Владимир Петрович Поглазов. Для меня это огромная потеря, «черная дыра». Благодаря Поглазову я когда-то пришла и осталась в профессии, именно Владимир Петрович познакомил меня со знаменитым тогда уже режиссером театра «Современник» Иосифом Леонидовичем Райхельгаузом.
– Благодаря которому, если не ошибаюсь, вы и попали в Липецк?
– Верно, в Липецк я попала благодаря Иосифу Райхельгаузу, с которым дружна и поныне вот уже более сорока лет. Иосиф Леонидович тогда сказал, что в Липецке у него живет хороший друг Владимир Пахомов и ему срочно нужна актриса на роль Нины Заречной в чеховской «Чайке». Каюсь: ведь я поначалу и не знала, где находится этот город, думала,
что в Белоруссии. Райхельгауз от души посмеялся, дескать, плохо
ты, Оля, географию учила в школе, Липецк расположен не так уж
и далеко от Москвы. Ну, раз недалеко, согласилась. Поехала еще и потому, что моей дочери Лене нужно было идти в первый класс, а в Москве у нас ни жилья, ничего. Думала, поеду, а там – будь, что будет.
С апреля 1981 года Липецкий драматический театр, ныне кадемический, стал для меня родным. Моя жизнь в липецком театре началась с роли
Нины Заречной, а благодаря Владимиру Михайловичу Пахомову мы с дочерью приобрели любимые профессии, ставшие, без преувеличения, смыслом нашей жизни.
– Какой была самая первая «Мелиховская весна» 1982 года – детище вашего супруга Владимира Михайловича Пахомова, театральный фестиваль, ставший впоследствии международным? Каково вам было играть на той самой веранде, где великий Чехов впервые читал «Чайку» друзьям?
– То Мелихово, какое повезло нам узнать, уже, к сожалению не существует. Директор музея заповедника Юрий Константинович Авдеев со своей женой Любовью Яковлевной Лазаренко, а также всемирно известные исследователи творчества Антона Павловича Чехова во главе с академиком Владимиром Яковлевичем Лакшиным – это были наши первые зрители. Я тогда испытала ужасное чувство собственного
несовершенства и была на грани обморока. Хорошо, что удалось довести роль до финала. К слову сказать, в 1988 году в Мелихово
Центральным телевидением (режиссер Александр Покровский)
была снята телевизионная версия спектакля «Чайка» Липецкого
областного драматического театра имени Толстого, поставленного Владимиром Пахомовым.
– Ольга Александровна, вы помните свой дебют на сцене?
– Еще бы! В шесть лет я вышла на сцену в роли Снегурочки
на взрослом новогоднем балу. В мои длинные волосы вплели дополнительные косички, и когда я стояла на сцене рядом с Дедом Морозом, то эти роскошные косы с лентами лежали на полу.
Перед выходом на сцену я уснула – ребенок ведь, а время уже близилось к полуночи – меня разбудили, Дед Мороз вынес меня на сцену на руках, я прочитала стихи и спела. Атмосфера в зале была примерно такая, как показана в фильме Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь». Люди смеялись, веселились, взрывались вихрем конфетти хлопушки, переливалась разноцветными огнями высоченная елка, куранты громко
били положенные двенадцать часов, все поздравляли друг друга с
Новым годом. А я помню, что мне очень хотелось спать – вот такой
у меня был дебют на сцене.
– Ваша дочь Елена продолжила семейную династию, избрав творческую профессию. Сейчас подрастает внук, вы поддержите его, если юноша
в будущем вознамерится избрать актерскую профессию?
– Внук Антон живет с родителями в Москве, недавно ему исполнилось 14 лет. Но его родители: моя дочь Елена (она режиссер в Государственном академическом Малом театре, которым руководит Юрий Мефодьевич Соломин) и зять, Олег Митченков, (директор «Театра
Луны» Сергея Проханова) стараются оберегать мальчика от актерской стези. Я считаю, что в любом случае выбор будущей профессии должен оставаться за ним. Главное – свою профессию нужно любить, а не просто ходить на службу лишь для того, чтобы зарабатывать деньги. Материальное – это не главное, иначе никакого удовольствия от жизни
не получишь. Стремление быть свободным в профессии – один из залогов счастья. У меня это стремление с детства.
– Вы 14 июня отпразднуете свой юбилей. Позвольте еще один вопрос: менялся ли с возрастом ваш характер, отношение к людям и жизненным ценностям?
– Может, вы удивитесь, но мне сейчас вспомнились почему-то строки из статьи поэта и драматурга Михаила Светлова: «Я весь, со всеми своими кровеносными сосудами, хочу быть всегда со всем человечеством. Не важно, что это не получилось. Важно, что я хотел этого». Перефразируя классика, скажу: не важно, что не вышло, важно, что я очень хотела этого. Вот в этих словах – сегодняшняя я.
– Ольга Александровна, спасибо за интересную беседу. Разрешите, отбросив все суеверия, поздравить вас с наступающим юбилеем, пожелать творческих успехов, любви и понимания близких и
что сейчас самое актуальное – здоровья!
– Разрешаю! (смеется – Г.К.)
А вам большое спасибо за внимание к моей персоне, за терпение и деликатное отношение к рассказанным мною подробностям из личной жизни при написании материала.
Удачи и берегите себя!
Галина КОЛЕСНИЧЕНКО.
Фото из личного архива
Ольги Пахомовой (Овчинниковой).
