Беседа с новым главным режиссером Липецкого государственного академического театра драмы имени Л. Н. Толстого Бобровским Сергеем Александровичем.

Сергей Александрович, вы в нашем городе человек новый. Расскажите немного о себе.

Родился я в городе Белово Кемеровской области в 1963 году 28 августа, кстати, как и Лев Николаевич Толстой, если считать по старому стилю. ...

В этом есть какая-то мистика. Ведь театр, в котором вы теперь — главный режиссер, носит имя Льва Толстого.

Когда я несколько лет назад возглавил драматический театр в Бийске, одна женщина-астролог сказала мне, по гороскопу, который она составила, выходит, что я в Бийском театре проработаю до 2008 года, а потом моя судьба пересекается с именем великого писателя Льва Толстого. Это меня тогда сильно позабавило.

Так вы, значит, по рождению — сибиряк?

Да. И мои корни по материнской линии — из купеческого сословия. До сих пор еще в нескольких сибирских городах стоят магазины, построенные моим прадедом по матери. А по линии отца, чью фамилию я ношу, есть какие-то польские корни. И в моей жизни тоже сошлись Восток и Запад. Я прожил в Сибири 20 лет. Здесь же служил в Новосибирске в войсках связи: был водителем на пеленгаторе. Потом судьба перебросила меня из востока на запад — в Рязань. Здесь начинается моя театральная история. Не могу в этой связи не упомянуть свою маму, которая приобщала меня к творчеству еще в самом раннем детстве. Работая простым маляром-отделочником, она постоянно участвовала в самодеятельности: пела, танцевала, писала песни и была заводилой. Люди любили ее за это и все время выбирали в депутаты разного уровня: от поселкового до городского... Моя мама всегда думала, что я буду художником: я очень любил рисовать. Не могу и сейчас отказаться от этой привычки, работая над постановкой спектакля, всегда делаю наброски декораций и костюмов. А тогда в молодости меня больше влекло в кино, но не в режиссеры, а в операторы. И я даже сделал безуспешную попытку поступить во ВГИК.

Конкурсы в этот вуз тогда были сумасшедшие: по 150 человек на одно место!

В то время я сам не знал, чего я хочу. Толкался во все двери. Пытался поступить и на актерский факультет...Но жизнь брала своё. Я уже был обременен семейными узами, родилась дочь. Надо было содержать семью, но терять связь с искусством не хотелось. И я пошел в театр простым монтировщиком, освоив это ремесло, вскоре стал начальником монтировочного цеха. В итоге я отдал 10 лет своей жизни этому делу.

Можно сказать, что вы начали познавать театр с монтировочного гвоздя?

Не считаю, что потратил время даром. Декорации, свет и звук — очень существенная часть любого спектакля. К тому же я никогда не торопился карабкаться вверх, не освоившись достаточно прочно на достигнутой высоте. Для меня высшим идеалом был всегда Человек эпохи Возрождения. В те времена художник, прежде, чем приступать к постижению искусства у мастера, годами учился размешивать краски, готовить подрамники, натягивать и грунтовать холсты...

А потом мне всегда хотелось знать все стороны жизни не только с парадной стороны. Я, как всякий нормальный русский человек в своем поколении, воспитывался на классике. Был даже увлечен идеями самосовершенствования Льва Николаевича Толстого. Мне как-то в юности друзья показали одну забавную картинку. Маленький мальчик лежит, распластавшись под тяжестью огромной раскрытой книги. Друзья мне тогда сказали: «Это — ты». Этот образ навсегда врезался мне в память. Я действительно самыми своими главными учителями считаю русскую и мировую литературу.

А не возникало у вас желание учиться в театральном вузе?

Мне довольно часто предлагали поступить в Рязани в институт культуры. Но я был максималистом и несколько раз пытался поступить в Москву на курс к режиссеру Анатолию Васильеву. Потом знакомые ребята из института культуры меня увлекли участием в их спектакле. И случилось так, что я тоже стал студентом этого вуза. Но после второго курса я все-таки ушел. И поступил в Москве на заочное отделение Театрального училища имени Щукина на курс Леонида Ефимовича Хейфеца, прямого продолжателя великих русских театральных традиций Станиславского, Кнебель, Попова...

Это у вас был не переход, а какой-то гигантский скачок: из «кулька» в «Щуку», да еще к самому Хейфецу!

В институте культуры в Рязани, где я учился раньше, тоже были крайне удивлены моим поступлением и предложили мне преподавать то, чему я учился еще сам. Получилось так, что я потом выпускал бывших своих сокурсников, сделав с ними выпускной спектакль. Педагогическая работа меня так увлекла, что я подготовил и выпустил три своих курса.

А как же ваша режиссерская деятельность?

В 1998 году, когда я еще учился на третьем курсе, меня пригласили на постановку в г. Новосибирск в театр «Старый Дом». Там я поставил, наверное, самый известный мой спектакль. На театральном фестивале в Перми, в котором участвовали многие столичные театры из Москвы и Санкт-Петербурга, наш спектакль завоевал Гран-при. С этим спектаклем мы с успехом объездили многие Российские и Международные фестивали в Москве, Кишиневе, Иркутске и даже за границей. Особенный резонанс у публики и критики спектакль получил на фестивале в Польше.

Что же это за спектакль?

Это моноспектакль «Акт», вольная композиция на основе Пушкина, Островского, Чехова, Оскара Уальда и даже Корнея Чуковского. Несмотря на то что прошло уже десять лет, спектакль жив. Артистка Ирина Серебровская, занятая в этой постановке и ставшая после нее Заслуженной артисткой России, сейчас живет в Москве. Думаю, что если я с ней смогу договориться, можно показать этот моноспектакль и в Липецке.

Ваша жизнь изменилась после такого шумного успеха вашей первой постановки?

Разумеется. Во-первых, я наконец успокоился и понял, что нашел свое дело. Ко мне стали поступать приглашения на постановки, приглашали и в качестве главного режиссера в разные места. Я решил не торопиться и набраться большего опыта в режиссуре. И начал свой путь с самого сложного, выбрав городской театр Бийска Алтайского края, где не было денег, опытных артистов, не выработаны были еще и театральные традиции. В этом театре главным режиссером я отработал по контракту пять лет.

Каким вы видите современный российский театр?

Мне нравится театр живой, театр для людей, а не для критиков, не для пиара. Чтобы он отвечал потребностям людей, живущих в этом времени.

Говоря об авторском театре, у меня нет однозначных предпочтений. Не могу сказать, что люблю только, к примеру, театр Васильева или Эфроса, Фоменко, Додина или Некрошюса.. Мне нравится и возвышенный, изысканный Васильев, и совершенно земной, тончайший и глубочайший Фоменко. Мне интересен и Некрошюс с его метафизикой, сложной формой, мощной мужской энергетикой... Если все это подытожить, то я за живой театр, театр где бьется пульс времени и вечности.

Вы человек терпимый, толерантный?

Да, я человек демократичный, не разрушитель, скорее, созидатель.

Но ведь иногда и созидают через разрушение.

Не люблю войну. Я — за органичные переходы. На такой переход может быть нужно долго работать, зато и результат качественно на ином уровне.

Какое ваше впечатление от Липецка?

Я не был здесь раньше, и уже в первый свой приезд был приятно поражен нарядным видом Липецка. Во всем видна забота липчан о своем городе: бьют фонтаны, везде цветники, газоны, аккуратно подстриженные кустарники... У меня сложилось впечатление о Липецке, как о южном городе: вечно зеленая туя, пирамидальные тополя, каштаны и липы. И герб города вызывает восхищение, и имя, производное от любимого на Руси дерева, звучит как музыка.